Василий Великий

Более чем за шестьсот лет до распространения христианства на Руси жил святитель Церкви святой Василий Великий. Он родился в 330 году от Рождества Христова в каппадокийском городе Кесарии, в царствование императора Константина Великого. Его родители были столь благочестивы, что сумели воспитать всех своих многочисленных детей образцовыми христианами, а четверо даже были причислены Церковью к лику святых. В детстве святой Василий не отличался крепким здоровьем, и родители отдали его на воспитание бабушке по отцу Макрине, которая жила в селении, дабы ребенок окреп на свежем деревенском воздухе. Ухаживая за внуком, благочестивая Макрина старалась не только укрепить его телесные силы, но главным образом заботилась о воспитании души. В возрасте семи лет возвратившись к родителям, Василий знал, в чем состоит учение Православной церкви, и продолжал воспитываться точно так же - в страхе Божьем и любви к Богу. По мере того как ребенок подрастал, у него обнаружились замечательные умственные способности, и отец предоставил средства для дальнейшего научного образования. Сначала мальчик поступил в училище в Кесарии и так полюбил науки и прилежно занимался ими, что вскоре сравнялся с лучшими из своих учителей. Вместе с тем он заслужил общее уважение за свою благочестивую, отрешенную от всякой суеты жизнь и обратил на себя внимание самого епископа Кесарийского - Диания. Здесь Василий познакомился и сблизился с другим будущим светилом Церкви - Григорием Назианзином, с которым и сохранил неразрывную дружбу до конца своей жизни. Из Кесарии юноша отправился продолжать свое образование в Константинополь, где были собраны лучшие наставники в риторике и философии, и оказался в самой гуще различных религиозных верований, в том числе языческих и еретических. Василий не подчинился никакому влиянию, поскольку обладал твердыми понятиями о добре и истине. Получив образование в Константинополе и жаждая новых познаний, Василий отправился в древний греческий город Афины, центр наук того времени. Здесь, к своей радости, он встретился с приятелем Григорием, который, приехав сюда раньше, успел рассказать о Василии много хорошего, так что тот был встречен с полным уважением. Афины в то время были столицей язычества. Наставниками юноши, при всей их учености, были люди, не всегда высоконравственные, духовно богатые; в товарищах Василий видел соперничество и зависть; весьма непросто было противостоять всяческим соблазнам. Все это зародило печаль в душе юноши, и он уж было порывался, не закончив обучения, бросить Афины, «это обманчивое блаженство»; и только дружба с Григорием поддержала его, восполнила все душевные лишения и утвердила на пути к общей их цели - жизни для Бога. Наконец наступило время покинуть училище, и Василий возвратился на родину. Отца он не застал в живых, а мать его и сестра жили в монастыре, основанном ими на земле, принадлежавшей прежде бабушке Макрине. Василий также мечтал пожить в уединении, но его имя уже обрело известность, и он получил приглашение на адвокатскую должность в Неокесарию. Уступив желанию многих, он принял предложение и, став адвокатом и учителем риторики, достиг блистательных успехов. Это встревожило его сестру, которая беспокоилась, как бы гордость не вселилась в сердце брата. Но Василий успокоил ее, доказав, что его не только не радует, но даже тяготит человеческая похвала и всякая суета мирской жизни. Он удалился от общества и углубился в изучение Священного Писания. Жизнь в полном уединении хотя и привлекала его, но, наблюдая за пустынниками, проводившими время в одиночестве, он пришел к выводу, что общение все же полезнее, тем более общение с единомышленниками, Божьими людьми. И вот постепенно в душе Василия укрепилась мысль устроить свой монастырь, но прежде он решил посетить великих подвижников в Египте и Палестине. «И увидевши их, дивился я воздержанию их в пище, терпению в трудах, неослабности в молитвах... живя как бы в чужой плоти, самым делом показывали они, что значит «быть здесь пришельцами» и что значит «иметь житие на небесах»...Пожелал я тогда, видя их жизнь, сделаться подражателем их, насколько это было возможно». Но как ни влекло Василия пожить среди этих мудрецов, он возвратился на родину, чтобы бороться с опасной ересью Ария и защищать Евангельское вероучение. На обратном пути Василий побывал в Афинах и повидался со своим бывшим учителем Еввулом. Он встретил его беседующим о мудрости и вмешался в ученый спор. Удивленные его рассуждениями язычники спрашивали друг друга, кто этот человек. «Или Бог, или Василий!» - ответил им Еввул и, отпустив ученых мужей, остался наедине с учеником. Три дня они провели в беседах, забыв все прочее и даже пищу. Разговор с Василием так подействовал на душу Еввула, что он из язычника сделался христианином. Вернувшись на родину, Василий решил остаться в Понте и заняться устройством монастыря. Для этого он избрал уединенное место на реке Ирис, на противоположном берегу которой жили его мать Емилия и сестра Макрина. Но Василию недолго довелось жить в уединении - к нему стали приходить отшельники, жившие поблизости, и многие из них остались в обители навсегда. Таким образом и устроился общежительный монастырь, и уже под его влиянием стали основываться и другие монастыри - мужские и женские. Для них Василий составил правила и поучения, которые использовались в позднейшие времена. Но, заботясь о вверившихся ему душах, Василий не забывал и о телесных нуждах окрестных жителей: во время случившегося голода он продал свое имение и на вырученные деньги кормил нуждающихся соседей - как христиан, так и иноверцев. В уважение к заслугам его общественной деятельности и благотворного влияния на людей архиепископ Кесарийский Дианий возвел Василия в 359 году в степень чтеца Кесарийской церкви, а вслед за тем пожертвовал ему сан священника. Между тем Церковь посетило новое испытание. В 361 году на престол вступил Юлиан и, желая восстановить идолопоклонство, стал открыто преследовать христианство. Прежде всего, должны были пострадать такие подвижники и борцы за веру как Василий и его друг Григорий; также Юлиан стремился удалить епископа Евсевия, поставленного вместо Диания Кесарийского, но встретил такое мужественное сопротивление и такую твердую решимость защищаться со стороны кесарийской паствы, что отложил свои действия против Кесарии до окончания персидского похода, который не принес ему славы, а сам Юлиан погиб от стрелы персидского воина. Для Церкви наступил короткий отдых при кротком, благочестивом императоре Иовиниане, но затем последовало новое страшное испытание, когда в 364 году Иовиниан умер и на престол вступил безусловный покровитель ариан Валент. В это время ревностным помощником архиепископа Евсевия был Василий, который не оставлял при этом и подвигов пустынножительства. Когда же архиепископ Евсевий, по человеческой слабости, стал с некоторой ревностью относиться к славе Василия, успевшего приобрести общее уважение, и даже начал выказывать ему нерасположение, Василий окончательно удалился в свою пустыню, откуда и был вызван, чтобы защищать святую Церковь от гонений со стороны царя Валента. Он проповедовал ежедневно и даже по два раза в день - утром и вечером, а главное, сам подавал пример того, чему поучал народ. Забывая о себе, о своих печалях и болезнях, он только и думал о пользе и утешении других, ободрял унывающих, «был всем для всех». Во время вновь наступившего голода он опять роздал народу имение, доставшееся ему после недавней смерти матери, и своим красноречием убеждал и других помочь страдающему народу. Своими словами он возбуждал жалость даже в самых черствых сердцах. В 370 году скончался Евсевий, и Василий был возведен в сан архиепископа. Под влиянием такого святителя совершенствовалось и все духовенство. Епископы чужих областей просили у него пресвитеров для своих церквей. Церковное богослужение архиепископ Василий также упорядочил и улучшил некоторыми нововведениями; он составил литургию, которая вскоре распространилась во всех церквах на Востоке. Между тем арианство распространялось все больше и больше. В такое время святитель Василий являлся истинной поддержкой и опорой Православия, ведя неустанную борьбу с еретиками. Такое сильное противодействие арианству привлекло внимание императора, который покровительствовал этому учению. Он послал в Кесарию своего префекта Модеста, с тем чтобы или склонить архиепископа Василия принять учение ария, или - в случае его сопротивления - сослать святителя в заточение. Все увещевания царского префекта склонить святителя на сторону арианства оказались, разумеется, напрасными; тогда он начал угрожать лишением имущества, изгнанием, истязаниями, смертью... «Если можешь, - отвечал префекту Василий, - то угрожай чем-нибудь иным, а это нисколько не пугает нас, потому что не отнять имущества у того, кто ничего не имеет, разве потребуешь от меня это волосяное рубище и немногие книги, в которых состоят мои пожитки... Изгнание также не смущает меня, потому что я не связан никаким местом: и то, в котором теперь живу, не мое, и всякое, куда меня ни кинут, будет мое... Лучше же сказать: везде - Божье место. А истязания что возьмут, когда нет у меня и тела, разве разумеешь первый удар, в котором ты и властен. Смерть же для меня благодетельна: она скорее препошлет к Богу, для Которого живу и тружусь, для Которого большей частью себя самого я уже умер и Которому давно поспешаю...» Царский посланец был поражен этими словами - никто не осмеливался разговаривать с ним так до сих пор. Он снова попытался склонить мятежного архиепископа на свою сторону, убеждал сделать хоть одну уступку, а именно исключить из Символа веры одно только слово: «единосущный», но Василий не согласился. Префект посоветовал ему обдумать свое решение до завтра. «Я и ныне и завтра все один и тот же», - отвечал святитель. Префект передал эти слова прибывшему в это время императору и сказал при этом: «Мы побеждены, царь, настоятелем Кесарийской церкви: это муж, который выше угроз, тверже доводов, сильнее убеждений». Валент, однако, не захотел считать себя побежденным и надеялся сам уговорить Василия. Но после того как в праздник Богоявления он слушал литургию в храме, где служил Василий, Валент так был поражен и личностью этого человека, и великолепием богослужения, что смутился и смягчился, хотя и ненадолго. Ариане успели-таки вынудить его дать согласие на изгнание святителя. Впрочем, оно не состоялось, так как в это самое время Василий молитвами вылечил от смертельной хвори маленького сына Валента, и царь снова смягчился, перестал преследовать служителя Божьего и даже пожертвовал значительные средства на поддержку больницы для бедных, которую уже начал обустраивать Василий. Эта больница была одним из многих благотворительных учреждений Василия, который принимал близко к сердцу нужды своей паствы. Он также устраивал и многочисленных бедных и бесприютных в основанном им Странноприимном доме, при котором были мастерские и ремесленные заведения. Особенную жалось чувствовал Василий к больным проказой и с любовью ухаживал за ними. Так и жил Василий - в неутомимых трудах на благо Церкви Христовой и ради паствы своей. Эти труды и скорбь при виде торжествующей ереси сильно расстроили его здоровье, и праведник, не дожив и до пятидесятилетнего возраста, скончался. Последние месяцы перед смертью несколько скрасила радость от того, что угнетенное Православие отдохнуло от гонений. После Валента, убитого на войне против готов, вступил на престол Грациан, который немедленно издал указ в пользу Православия: церкви были восстановлены и епископы - проповедники Православия возвращены из ссылки на свои кафедры. Перед самой кончиной святитель Василий совершил обряд крещения над искусным врачом-евреем, пользовавшимся общим доверием. Василий часто в разговорах склонял его принять христианскую веру, но безуспешно. Накануне своей кончины Василий спросил у этого врача: - Скоро ли я умру? - Не доживешь и до вечера, - отвечал еврей. - А если доживу до утра, то поверишь ли могуществу Бога христианского и примешь ли крещение? - Клянусь, что в таком случае исполню твою волю, - согласился еврей, поскольку не сомневался, что смерть совсем близка. Каково же было его удивление, когда, придя к Василию на следующее утро, он застал его живым... Еврей не мог не признать чуда, совершенного молитвой святителя, и воскликнул: - Воистину велик твой Бог, теперь я готов принять эту веру! - Я сам буду крестить тебя, - сказал Василий и, сверхъестественным образом почувствовав в себе новые силы, встал с постели, направился в церковь и совершил богослужение. А к вечеру скончался. По прошествии лет за праведную жизнь деяния свои Василий был причислен Церковью к лику святых.